Для чего мы сегодня говорим о прошлом? Для того чтобы нащупать, в чем специфика нашей образовательной организации, чем воспитательное пространство нашей школы отличается от тысяч других. На что нам опираться и к чему стремиться? Профессор Екатерина Александрова в первом вебинаре цикла «Воспитание: теории и культурные практики» рассматривает советские воспитательные системы. (Начало здесь.)
Гимназист — существо неодушевленное
Когда маленького Лёвушку, будущего писателя Льва Абрамовича Кассиля, автора знаменитой повести «Кондуит и Швамбрания», привели в гимназию, гувернер решил напоследок проверить его знания. Он сказал: давай разберем как часть речи слово «гимназист». И Лёвушка начал: «Гимназист — это существительное, одушевленное…» И тут на крыльцо вышел потрепанный старшеклассник, сплюнул через плечо и сказал: «Брешешь, юноша, гимназист — это существо неодушевленное».
Вот он, результат той системы воспитания. Эта система воспитания описана не только у Льва Кассиля в «Кондуите и Швамбрании», она прекрасно описана в мало кому известной повести Корнея Чуковского «Серебряный герб». Когда директор гимназии выгонял гимназиста с «волчьим билетом» — больше тебя никуда не возьмут, он публично снимал с него фуражку, вынимал герб школы, отламывал его «лапки», которыми герб крепился к фуражке, и отдавал гимназисту. Отдельно герб, отдельно фуражку — ты исключен.
Это, собственно, описание жизни Николая Корнейчукова (настоящее имя Корнея Чуковского). Смешная и трогательная повесть.
Так вот, в кондуит — в журнал в воспитательной системе — записывались все проступки ученика с жесткими наказаниями за это. Например, в кондуите Покровской гимназии запись: «Был замечен на улице Немецкой в городе Саратове, в 5 часов вечера с мамой в кафе-кондитерской. Наказание 5 дней в карцере по 2 часа после уроков». Вот такие строгости.
Привожу эти примеры для объективности, чтобы немного «разбавить» мои воспевания свободных воспитательных систем прошлого.
Константин Вентцель и его свободное воспитание
Постулаты из работ Константина Николаевича Вентцеля — «Как создать свободную школу», «Освобождение ребенка» и т. д. — практически дословно вошли в Декларацию прав ребенка. Но кто об этом знает в мире? Давайте рассказывать людям, сколько у нас было сделано хорошего! Конечно, с учетом, что эти идеи сами по себе прекрасны, но требуют высокого мастерства педагога. И многое тут нам, сегодняшним, кажется спорным. Но в плане многообразия нашей истории педагогики это очень интересно!
Посмотрите: Вентцель говорил о праве ухода. О том, что ребенок в своей свободе и правах равен со взрослым совершеннолетним человеком. О том, что ни один ребенок не может быть насильственно принуждаем к посещению того или другого образовательного учреждения. А не вот это наше: «Будешь ходить в музыкальную школу, я сказала, я лучше знаю, что тебе надо».
Повторюсь, многие постулаты кажутся нам сегодня спорными. Но что мы могли бы взять в свою практику из «Дома свободного ребенка» Вентцеля? Ребенок сидит и лепит мисочку. Умный педагог подойдет к нему и в этот момент расскажет, что такое глина, из чего она состоит, что такое клинопись, какие краски бывают, как глину используют для кирпичей, какие есть основы строительства и так далее. Вот эта идея впервые прозвучала у Вентцеля в России. Когда ребенок чем-то занят, педагог должен воспользоваться и начать из этой деятельности разворачивать объяснение.
Грош цена была моим классным часам об экологии, но когда я выезжала со своими ребятами на байдарках, тут и начиналось экологическое воспитание. Буквально в восторженных возгласах: «Ребята, посмотрите, плывет черепаха! Откуда она?» И мы начинаем разворачивать тему.
Эту идею в практику воплотил Вентцель в своем «Доме свободного ребенка» — экспериментальном воспитательно-образовательном учреждении для детей 5–10 лет, которое существовало в 1906–1909 гг. в Москве.
Для реализации последней идеи К. Н. Вентцель предложил создавать родительские клубы, или «семейные школы». Вот эта совместность сегодня очень актуальна, и современные семейные школы взяли свое основание именно оттуда.
Республика ШКИД: я доверяю хулигану
Виктор Николаевич Сорока-Росинский — знаменитый педагог, создатель школы-коммуны для трудновоспитуемых подростков им. Ф. М. Достоевского, которую все знают как «республику ШКИД». Идею самоуправления задал Карл Май, а Сорока-Росинский уже преобразует ее в достаточно серьезную вещь, когда коллектив действительно начинает заниматься самоуправлением.
Еще один принцип — базовое доверие воспитанника. Принцип сегодняшних священников при разных центрах и школах: если вы хулигана выгоняете, я возьму его, я доверяю ему, в нем есть духовная основа.
Дальше — воспитание через среду. Кто был воспитанниками у Сороки-Росинского? Беспризорники, малолетние преступники. Но кем они были раньше? Это дети аристократов и купцов, которые эмигрировали из России. Эти дети воспитывались на театре и французском языке!
Мы привыкли повторять: коллектив, труд. Нас не то что заставили забыть, нам просто не рассказали о некоторых вещах! Во всех учебниках педагогики есть метод соревнования, метод поощрения, метод наказания. А вот метод эмоционального взрыва, который был у Макаренко, отсутствует, хотя цены ему нет.
В чем он выражается? В возможности создать такую ситуацию, когда дети, замерев от нахлынувших эмоций, просто не могут не вести себя так, как мы запланировали. Да, в чем-то это манипуляция, но манипуляция через интереснейшие вещи. Я немного подержу интригу, расскажу позже, когда у нас пойдет разговор про образовательную среду.
Хотите воспитывать — просто сажайте розы
Знаете, с чего начинал Макаренко воспитание беспризорников и бандитов? Они сажали розы. Не какие-то дрянные хризантемы, а розы, много роз. И вот эта система, действительно авторская система, выражалась в такой вот чистоте, красоте.
Хотите воспитать ребенка? Тогда только чистая скатерть, никакой клеенки. Хотите устроить соревнование между классами? Визуализируйте успех.
Для визуализации успеха в своей школе Макаренко применял, например, обычные ниточные термометры, которые делают дети в первом классе. Ниточкой, протянутой вверх по шкале, ежедневно отмечались результаты. Вот цель трех отрядов Макаренко: построить свой замок, свой дворец, свой завод по производству фотоаппаратов. И когда определенная группа детей выполняла производственный план, на этом графике нитку передвигали. Вся колония сбегалась вечером и смотрела, как выполняется план и сколько им осталось. Вот такая визуализация успеха сегодня утеряна из культуры педагогического взаимодействия с ребенком. Нам надо это возвращать.
Советская эпоха конспективно
Педагогика Сухомлинского: снова свобода выбора поведения, ребенок — сам творец своей личности. Но теперь это совершенно по-новому звучит на новом фоне: доверие к ребенку, знание без принуждения, воспитание без наказаний. Это снова для той эпохи новаторство.
Наши девяностые годы. Симон Соловейчик — это настольная книга для каждого педагога. Если мы хотим заслужить имя настоящего педагога, мы должны начинать, наверное, с чтения Соловейчика. Посмотрите: любить ребенка освобождающей любовью! Вот он, манифест свободного человека! Но нам некогда сейчас его читать.
Идеи Соловейчика продолжаются у Олега Семеновича Газмана, и его идея о педагогической поддержке сейчас витает повсюду. А о его «говорящих стенах» в лагере «Орленок», которые выросли из идей Ивана Ивановича Бецкого, я буду рассказывать на следующих наших занятиях. И о великолепнейшей школе самоопределения Александра Наумовича Тубельского.
Какая основная идея Тубельского? Школа самоопределения как авторская воспитательная система. Здесь ребенок действительно постоянно самоопределялся. Это школа-трансформер, это постоянное изменение всего, каждую неделю ты можешь заниматься в новом кружке. Дети здесь голосуют ногами. Если им не понравилось на данном уроке у данного учителя, они имеют право встать и тихонечко выйти. И пойти на урок к другому учителю или вообще взять книгу в библиотеке, сесть на мате в коридоре и заниматься самому.
Я подхожу к такому ребенку и спрашиваю: а что ты делаешь? Здрасти, у нас там история, они там Пунические войны разбирают, а я их уже знаю, я их уже сдал. Я лучше дальше почитаю. Это Иван Иванович Бецкой: сдал материал, который ты знаешь, сиди — учи дальше. И вот эта современная школа, где ребенок подходит к расписанию и говорит: «Ага, что мне сегодня предлагают? Я сначала пойду сюда, а потом я схожу туда, а вот потом я схожу сюда».
И ни один ребенок в процессе жизни этой школы не пострадал: ни умственно, ни физически. Они учатся выбирать, они учатся нести ответственность за себя. За себя и за свое учение.
Великолепная школа В. А. Караковского. Это современная школа диалога, где ребенка учат отстаивать свои права через групповую дискуссию, через создание педагогической ситуации. Это идея школы-парка, на которой, собственно, и основана была школа самоопределения. И тоже голосование ножками — идея Михаила Балабана. Сейчас эту идею развивает Ольга Леонтьева. И, конечно же, авторская школа Е. А. Ямбурга. Несомненно, второй такой нет в России.
Ну и в заключение — книги, на которые я опиралась. Все исторические очерки взяты из нашей с Натой Борисовной Крыловой книги «Очерки понимающей педагогики». «Гуманистические воспитательные системы. Вчера и сегодня» и «Реконструкция культурного опыта ребенка».