1 ноября — день, когда публикуется эта колонка, — находится между двумя равнозначно важными для меня памятными датами: Днем памяти жертв политических репрессий 30 октября и Днем народного единства 4 ноября. Последний праздник широко отмечается на государственном уровне, в школах и других образовательных учреждениях, ему посвящены передачи, статьи, фильмы и уделяется много-много внимания в СМИ. Первый же считается прибежищем диссидентов; и последнее время я все чаще вижу в пабликах комментарии типа «размер репрессий преувеличен», «не надо разводить истерию», «государство боролось со шпионами». Размер репрессий и «социально-демографический» состав есть в источниках, их никто не скрывает. В моем окружении нет практически ни одной (!) семьи, которая не пострадала бы в 30-е годы или не бежала бы в другой регион, чтобы не забрали.
Но я хочу сказать о другом. Легко любить страну, которая победила в Великой войне, запустила первый спутник, отправила первого человека в космос, взращивает победителей олимпиад и делает другие вещи, которыми можно гордиться. Но как не бывает идеального человека, так не бывает идеальной страны: везде есть темные и светлые страницы в истории. Полюбите-ка нас черненькими… Репрессии невинных людей, Гражданская война, кстати, и предательство властной верхушки, когда-то поддержавшей поляков и Лжедмитриев, — это все тоже русские люди и история России. И об этом нужно помнить, и говорить, и обсуждать, и оценивать. Чтобы следующие поколения понимали, как это было страшно и бесчеловечно, и не хотели повторить.
Я как-то слушала очень интересное выступление руководителя гимназии в Подольске: он рассказывал, что они делают в школе, чтобы сохранить память о Великой Отечественной войне. У меня ком в горле стоял, это был не бездушный пафос, а настоящее и человеческое. Потом я спросила, ездят ли они со старшеклассниками на бутовский полигон, и он посмотрел на меня как на прокаженную. А это рядом, 20 минут на автобусе, — храм Новомучеников и исповедников в Бутово и сам бутовский полигон, где сохранились расстрельные рвы и идет стена с черными плитами, на которых тысячи имен не только расстрелянного духовенства, разные погибли там люди. И потомки тех, кто во рвах, как и потомки тех, кто стрелял, живут рядом. И нужно уметь с этим жить. Почему об этом мы не говорим хотя бы с подросткового возраста? Не умеем? Боимся, что дети меньше Родину любить будут? А когда они после череды «беленьких» фактов сами найдут «черненькие» события, что они почувствуют по отношению к стране, которая была для них такая прянично-победная.
Мой прадед был расстрелян. Люблю ли я меньше свою страну, хочу ли куда-то уехать? Нет, и никогда не хотела. Мне кажется, что эта «кровная» связь только больше заставляет размышлять и делать что-то, чтобы ни в коем случае не повторилось. Наша семья знакома с потомками тех, кто писал доносы на прадеда. Они тоже это знают. Мы общаемся. В случившемся нет личной вины детей или внуков. И это очень важно проговорить и прожить, это общая история нас, наших семей, нашего народа, нашей страны. В преддверии праздника напомню, что «любовь долготерпит и милосердствует» и она же «не радуется неправде, а сорадуется истине». И Родину как детей и родителей можно и нужно любить такой, как она есть.
Юлия Евгеньевна Селюкова, руководитель проекта «Клевер Лаборатория»