Мы продолжаем знакомить вас с лучшими издательствами детской литературы и их издателями. О том, как сделать так, чтобы дети читали, какие книжки нравятся им самим, а какие — их родителям, почему книгу по цене чашки кофе в нашей стране считают дорогой и что такое — детская книга на века нам рассказала главный редактор издательства Clever Елена Измайлова
— Сакраментальный и вечный вопрос: почему дети не читают?
— Мне кажется, на эту тему жаловались все родители со времён сотворения мира. И тут, смотря, с чем мы сравниваем. Такое ощущение, что когда говорят «они не читают», то имеют в виду, что дети не хотят читать те книжки, которые читали в детстве их родители. «Я это читал, вот, тебе должно понравиться»... А это ведь не обязательно. Я, когда была ребенком, могла либо читать книги, которых было не так много, либо во дворе гулять. Телевизор я не смотрела из духа противоречия, во дворе было скучно, так что выбор был очевиден: я читала книги. Сейчас у ребенка куда больше способов провести время. И, если честно, то собственно самих текстов они читают больше: в «Телеграме», во «Вконтакте» и так далее… А ещё есть миллион сайтов, на которых выкладывают фанфики…
— Но того чтобы читать фанфики, нужно читать изначальные произведения, иначе они не имеют смысла!
— На самом деле, имеют: в какой-то момент фанфики начинают жить своей жизнью. В общем, я не вижу в текущей ситуации какой-то проблемы с чтением. Всегда были дети, которые читали — и которые не читали. Опять же, раньше у меня в доме все три комнаты были заставлены книгами: взял с полки и читаешь. Сейчас, мне кажется, в домах такого изобилия книг нет. То есть, если у ребенка в доме нет книг, то почему, с чего он будет читать?
Тут важна только семья — если она читающая, ребенок это видит и перенимает. Если же семья не читает, нет книг — он не понимает, что вообще существует такой досуг. Может быть, он будет читать, а может, и нет… Впрочем, толчком могут стать какие-нибудь истории, например, мультсериал Gravity Falls: посмотрел сериал или мультфильм, а по нему есть книга. В издательстве «Эксмо» это очень популярная тема уже много лет.
— Согласен! Сам знаю некоторое количество случаев, когда экранизации заставляли обращаться к первоисточнику… А возраст имеет значение?
— Сейчас немножко меняется демографический состав. Стало меньше детей в диапазоне 0 — 7 лет и больше детей постарше. Я это отчётливо ощущаю, потому что если мы всегда фокусировались на возрасте 0 — 7, а потом сразу 16+, то теперь у нас появился сегмент 10 — 12 лет, и я осторожно думаю про 12+. И всё это пользуется спросом. Напоследок замечу: раньше все боялись, что дети уйдут в интернет и не будут книги читать вообще — а по нашим данным, нынешние пятнадцатилетние и старше любят читать именно бумажные книги. А бывает, что они покупают бумажную книгу, ставят ее на полочку и боятся тронуть: читают электронные или слушают аудиокниги.
— Это уже какой-то коллекционерский фетиш…
— И этот фетиш еще как работает! Мы теперь даже делаем одну книгу в трех-четырех вариантах обложек, потому что покупатели собирают все обложки или выбирают какие-то им понравившиеся…
— Визуал имеет значение?
— Визуал для нас очень важная часть работы. То есть для нас книга как просто текст не существует. Это такое единое целое. Подарочные издания, цветные вклейки внутри, красиво рисованные обложки. А в конце прошлого года я рискнула и сделала мерч — набор открыток. Что вы думаете — продаётся не то слово как! Сейчас сделали подарочное переиздание одной из наших популярных книг — я не успела привезти тираж, как отправляю на допечатку.
— У вас как-то всегда было хорошо со стилистическим, визуальным оформлением книжек. Кому сказать спасибо?
— У нас гениальный арт-директор. Я не знаю, как Лилу Рами это делает, как она это делала с самого начала… Сейчас, я смотрю на какие-то книги, которые мы выпускали в самом начале… ну, вопросики есть, устаревает же дизайн! Но она собрала очень хорошую команду дизайнеров и её умело вдохновляет. Плюс — мы как-то все на одной волне, нам нравятся стилистически похожие вещи. Правда, когда Clever был еще совсем юн, наши книжки были очень узнаваемы на полках, их сразу было видно. А потом нас начали бурно копировать, иногда до неприличной степени. Моя редакция очень расстраивается. Я говорю, ну что вы расстраиваетесь, это же круто! Если составить список книг, которые у нас скопировали, так он будет отсюда до Владивостока.
В общем, мне кажется, если у ребенка есть выбор, если у него есть доступ к большому количеству книг, он найдет себе то, что ему по душе. И еще мы хотим, чтобы наши книги не только детям нравились, но в первую очередь маме, потому что все равно их покупает мама. Когда она берет книгу в руки, ей самой должно быть от нее хорошо.
— Красота букв ведь тоже важна?
— Конечно, мы стараемся добиваться максимально высокого качества текста. Неважно, книжка-картинка это на три слова, или подростковая повесть. Да и в своей среде мы стали авторов растить: у нас есть потрясающая переводчица Лена Фельдман, так она начала и сама книги писать, причем очень классные. Помимо того, что она переводит в большом количестве наши книжки-картинки, и следит буквально за каждой буквой.
— Вырастить своего автора — это даже круче, чем найти хорошего автора.
— Ну, вообще нельзя просто найти хорошего автора. Ты с ним работаешь, у вас происходит какая-то эволюция, и тогда он становится своим.
— А что еще, кроме внешнего вида и содержания влияет на покупку?
— Самый главный фактор — цена, которую готов заплатить покупатель за книгу. Мы же не можем продавать художественную литературу за 30 долларов, как это делается в других странах. Цена на книги у нас ниже, чем за рубежом.
— А если сравнивать с коллегами и конкурентами?
— Примерно все находятся в одних и тех же ценовых сегментах. Ведь как только книжка выходит за рамки 500-700 рублей, то сразу продается с трудом.
— Странная штука: люди, готовые отдать, допустим, 12-15 тысяч за игровую консоль, смотрят на 700-рублевую книжку в ужасе. Как вы считаете, почему?
— Для меня это загадка. У меня была история, запавшая в душу; давно, ещё на заре нашего издательства. У моей подруги подрос ребенок; мы встречались в кафе, я им книгу принесла в подарок. Зашёл разговор о ценах на книги. И она мне говорит: ой, 300 рублей за книгу, это так дорого! А тут же, при мне она отдавала 300 рублей за чашку кофе! И никакого противоречия, для неё это было в порядке вещей… Люди почему-то думают, что книга, к которой ты будешь возвращаться снова и снова, которая тебе дает какой-то определенный запас удовольствия, радости, может быть, поможет совместному общению с ребенком, должна стоить дешевле чашки кофе!
— Может, люди просто не понимают, из чего складывается цена книги? Покупка прав или гонорар автора, труд переводчика, труд редактора, верстка, дизайн, оформление, обложка, цена бумаги, наконец, и печать, логистика…
— А ещё не забывайте про труд отдела продаж, он тоже гигантский!
— И все же, какая книга хорошо продается?
— Книга хорошо продается, когда она закрывает какой-то насущный запрос. Ты его нащупал? Тогда всё в порядке.
— Но бывают запросы постоянные, а бывают те, что связаны с каким-то всплеском, может быть, даже иррационального интереса: пик прошёл, и всё…
— Вот поэтому я тренды не люблю. Мне хочется… как это… делать книги на века!
Все забывают, что детская литература, по большому счёту, включает в себя огромный сегмент развивающей и образовательной литературы. А у нас часто думают, что детская книга — это какая-то книжка с картинками для возраста 6+. А ведь есть же огромный мир, как мы называем его, развлекательно-познавательный.
— Это такой детский нон-фикшн?
— Да, детский нон-фикшн. Вон, у нас в начале коридора офиса висит обложка «Гигантская книга: Найди и покажи», вот это как раз из таких книг, на века. Просто они почему-то незаметны. Или вот, например, у нас есть «Букварь» Ольги Узоровой — у него какие-то бешеные тиражи. Но при этом про него нигде не пишут. Неинтересно журналистам про это… Ну, «Букварь», и что? Но он принципиально другой. Ведь учить буквы можно по-разному — скучно, или наоборот, нескучно.
— Насколько у вас широк сегмент такого рода литературы?
— Он огромен. Это наша база, мы с этого начинали, и это то, что мы делаем все время.
— Но в чистом виде учебной литературы же у вас нет?
— Это совершенно не наша история. Максимум, что делаем — прописи какие-нибудь веселенькие, или что-то вокруг первоклассника, чтобы ему помочь, не более того. Но все, что касается развития… Ребёнок рождается на свет, он учит первые слова, узнаёт цвета, какие-то базовые понятия, там… И везде мы находимся рядом с ним. Книжки-картонки, книжки-игрушки, книжки-кубики, книжки с клапанами. Кстати, они могут быть на грани художественного нон фикшна! У нас есть невероятно талантливая Елена Ульева, и то, что она делает в этом смысле, я рассматриваю даже не как художественную литературу, а скорее как такой развивающий нон фикшн, пусть и в виде сказки.
— Кажется, эти все штуки существуют со времен, когда еще мы были детьми, и что тут можно ещё придумать нового?
— На самом деле очень много всего. Когда мы начинали делать наши первые активити-книжки, мы были первыми на рынке: до этого были какие-то банальные, абсолютно скучные раскраски. А у нас был Эрве Тюлле. Мы тогда купили несколько переводных активити-книжек, и они были не назидательные, а совершенно веселые! Там были игры — ребенок проходил лабиринты, делал задания, клеил наклейки, а в результате учился чему-то: развивал логическое мышление, внимание! И таких книг в России не было. Никто не умел их делать. Сначала мы их покупали за рубежом и издавали, а потом научились делать сами. И этот развивающий, образовательный компонент у нас везде присутствует. То есть, нет самоцели «просто поиграть в игру, чтобы поиграть в игру». И вот после всего этого мы потихонечку начали экспериментировать с книжками-картинками, появился «Котенок Шмяк».
— Получается, что идеология, заложенная некогда самим названием издательства ( от англ. сlever — умный, прим. ред.), продолжает оставаться актуальной? Положа руку на сердце, вы считаете себя лучшими на рынке?
— Неприлично же себя хвалить, да? Мама мне всегда запрещала это делать. На самом деле, сейчас на рынке есть много интересных, крутых издательств, но в своем сегменте, я считаю, мы, если, может, и не самые… но,.. положа руку на сердце, считаю, что самые.