В последние годы не утихают споры о том, как нужно совершенствовать систему образования. И спорам этим нет конца. Как мне видится, проблема в том, что спор идет о разных понятиях. Система школьного образования, будем честны, была перестроена в 90-е годы не в систему образования или просвещения, а в систему обучения. Целью школы стало — дать ребенку набор рациональных знаний для сдачи государственных экзаменов.
В итоге, в какой-то момент школьное образование превратилось в услугу (хорошо еще, что по закону уже перестало быть таковой), потому что научение стали измерять результатами проверочных работ и экзаменов. А еще научение можно в значительной степени делегировать искусственному интеллекту — вот и цифровизация. На современных образовательных платформах есть и геймификация, и другие завлекающие инструменты, призванные поддерживать интерес и мотивацию детей к обучению.
Робкими шагами, крадучись, примерно с 2020 года, в школу возвращаются элементы того, что изначально было присуще русскому образованию. А именно — то, что необходимо для формирования личности. Почему русскому? Потому что в других языках значение слова «образование» происходит от других корней. Напомню трюизм: образование — это процесс возведения человека к образу. Образ же в России исторически один — это образ Божий, образ Создателя в человеке.
Классики отечественных (и многих европейских) образовательных систем иначе смотрят на комплекс знаний. Это не только рациональные, но также духовные и этические знания, которые позволяют сформировать человека. Результатом образования не является ЕГЭ или умение выполнять какую-то трудовую функцию. Замечательно говорит Ушинский: «…Совершенно убежден, что, будь Павел Иванович Чичиков посвящен во все тайны органической химии или политической экономии, он останется тем же весьма вредным для общества пронырой». Продолжая эту мысль, авторы книги «Педагогические системы» В. Э. Бардасарян и архимандрит Сильвестр (Лукашенко) пишут: «Преступник, вооруженный высокими технологиями, гораздо опасней преступника, вооруженного ножом».
И эта же неразбериха в подходах — обучение или образование — расколола учительское и родительское сообщества. Мое поколение, поколение моих родителей и уж тем более бабушек и дедушек учили педагоги, для которых школа была образованием. Вот вам еще из Ушинского: «Главное достоинство…преподавателя состоит в том, чтобы он умел воспитывать учеников своим предметом».
А вот поколению моих детей достались в школах во многом те, кто стал учителем в период научения. Их парадигму «я вам больше ничего не должна, идите, мамочка…» — приходилось принимать. И, правда, не должна. Служение, призвание учителя — почти на 30 лет эти понятия были выброшены из школьного обихода. Но счастье в том, что настоящие педагоги были у нас и остались у наших детей. Да, не все. Да, не везде. Преподаватель — одна из трех самых массовых профессий в Российской Федерации, только в школах работают больше миллиона учителей. Невозможно, чтобы в такой огромной системе было все идеально.
Но сегодня, в День учителя, не хочется о грустном. Хочется сказать слова благодарности и выразить восхищение теми, для кого работа учителя по-прежнему является служением и призванием. Низкий вам поклон. С Праздником!
Юлия Евгеньевна Селюкова, руководитель проекта «Клевер Лаборатория»