Как правильно воспитать мальчиков и девочек, чтобы они были ориентированы на семейные ценности и продолжение рода? Почему беспорядочная половая жизнь влияет на демографию и как переломить тренд на бездетность и малодетность, как альтруизм кроманьонцев помог им пережить неандертальцев? И, главное, почему сохранение института семьи — это залог выживания нашей цивилизации, нам рассказала доктор биологических наук, профессор Национального исследовательского Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского, Мария Ведунова.
— Мария Валерьевна, если на демографическую проблему, посмотреть через призму нравственности, как, на ваш взгляд, можно переломить тренд на бездетность и малодетность?
— Проблема отказа от детей идет рука об руку с проблемой разрушения семьи и понятия семьи как структуры цивилизации. Это огромная проблема. И любая женщина, которая в сегодняшних реалиях принимает решение о рождении ребенка, — прекрасно понимает, что в любой момент может оказаться одна. Мужчины уходят очень быстро и очень просто, никто их не осуждает за это, и женщина одна должна будет растить ребенка. Даже если материальные проблемы могут быть решены, воспитание — это не только деньги и то, как и где ты живешь. У нас, тем не менее, есть достаточно большой запрос общества на детей, и это правда. Многие женщины готовы платить большие деньги за чужие эмбрионы, потому что в свое время не воспользовались шансом иметь детей. К сожалению, осознание ценности генетического бессмертия и необходимости иметь своего собственного ребенка приходит к женщине слишком поздно. Идут на ЭКО, если не получается, пытаются получить донорские яйцеклетки, сперматозоиды, чужие эмбрионы и вырастить их самостоятельно, а когда и это все не получается — идут на усыновление. Поэтому запрос общества на усыновление детей есть, и он будет расти. Другой способ — это укреплять семейственность. Заботиться о нравственности, говорить о том, что мужчина не имеет право уходить из семьи. Но к этому, увы, наше общество готово еще меньше.
— Вот странно. Государство, со своей стороны, пытается помочь институту семьи деньгами, Церковь, со своей стороны, как-то вразумлять, воспитывать и просвещать с нравственной точки зрения. Почему этого недостаточно?
— На протяжении долгих десятилетий наша страна держала железный занавес и в области нравственности тоже. Я не говорю, что мужчины не изменяли, мужчины — своеобразные существа, да и женщины тоже. Но это порицалось обществом и порицалось очень сильно.
В обществе главенствовал культ матери. Женщина была, прежде всего, матерью. Даже если мы просто посмотрим на наш доперестроечный кинематограф 1960-70-80-х годов, мы увидим другую женщину. Она по-другому выглядит — не как сексуальный объект. Она выглядит как женщина, которая хочет иметь детей и рожает детей. Именно на этих наших советских актрис смотрели маленькие девочки и говорили, что им это нравится.
Наши девочки играли в куклы, которые были похожи на маленьких детей. Они об этих куклах заботились, шили им одежду, готовили им на игрушечных кухнях и кормили. Они выстраивали внутри себя мир, в котором есть место детям.
— Когда и почему все изменилось?
— Вспомните, что происходило в 90-е годы? Огромная волна вседозволенности во всех областях жизни сметает границы нравственности, смывает и коренным образом меняет образ женщины. Мы уже не смотрим на женщину в образе матери — у нас любая реклама эксплуатирует по отношению к женщине сексуальный подтекст. 70 процентов информации мы воспринимаем через глаза. Мы видим постоянно другую ипостась женщины, и именно ее мы считаем привлекательной, и именно на нее ориентируются наши девочки. Эта ипостась не связана с материнством, с заботой о потомстве. Наши дети играют в Барби. Барби — это не маленький ребенок, о котором нужно заботиться. Это взрослая женщина, которая по игре имитирует отношения взрослых людей. С Кеном в придачу. И вот этот огромный поворот в сознании просто так обратно не осуществить.
— Почему этот поворот так необходим?
— Сохранение института семьи, если вообще удастся сохранить семью — сделать ее не временным проектом, а тем, на что люди идут раз и навсегда, — это залог сохранения нашей цивилизации. По-другому невозможно. Наша цивилизация, государство, все наши принципы основаны именно на семейственности. По-другому быть не может.
— А что сейчас? Как это выглядит глобально?
— Сейчас мы живем в мире одиноких людей. И кто-то в этом мире одиноких людей заключает временные союзы, и только часть из них берет на себя огромный, непомерный труд, «очень страшный», по рождению детей.
— И почему сегодняшние семьи такие непрочные, «временные союзы», как вы сказали, — огромное количество разводов и неполных семей? Статистика чудовищная. Что на это влияет?
— Взаимоотношения между людьми — это огромная работа. Мы все очень разные, и одному взрослому человеку находиться рядом с другим взрослым человеком — это всегда очень большой труд. Это целая тропа компромиссов, когда необходимо идти на встречные уступки, добиваясь общего блага. Есть кризисы в семье, в отношениях, люди просто устают друг от друга.
Любовь и страсть — это как океан — есть приливы и отливы. Но в этом океане есть скалы, которые никогда и никуда не деваются — это взаимоуважение. В океане, где есть эти скалы, можно просуществовать бесконечно долго, но только если это будет представлять ценность. Если же при любом конфликте единственно очевидным, простым, реальным выходом становится желание закончить эти отношения и начать другие или закончить отношения и погрузиться в виртуальный мир — то все…
— Сегодня виртуальный мир — серьезный конкурент человеческим отношениям?
— Очень многие люди сейчас отказываются от взаимоотношений с другими людьми, потому что мы никогда не чувствуем одиночества. С нами всегда наш телефон, а это значит, с нами всегда есть какие-то соцсети, что почитать-посмотреть. У нас с вами нет времени на рефлексию, нет времени на одиночество. Многие люди вообще не ощущают своего одиночества, будучи при этом абсолютно одинокими, — считают, что у них есть какие-то друзья в соцсетях и даже какие-то отношения.
— И как вернуть людей в реальный мир?
— Так вот, если семья будет ценностью, то, конечно, все остальное придет. Вопрос — как сделать ее ценностью? Это вопрос морали, этики, воспитания. А также осознания — насколько ужасно вести беспорядочную половую жизнь. С точки зрения нашего здоровья — это действительно ужасно. Беспорядочная половая жизнь приводит к огромным проблемам. В молодом возрасте они не ощутимы и не осознаваемы — это не ощущается сегодня, но будет ощущаться несколько позже. Чаще всего это нарушение нормальной микрофлоры половой системы и сверхранний старт мужских заболеваний, которые связаны с развитием простатита, которые ведут к снижению функции и бесплодию. Есть большое количество микроорганизмов, таких как уреоплазма, которые очень плохо влияют на мужские детородные функции.
— А у женщин?
— У женщин все то же самое — чем больше половых партнеров, тем меньше шансов на адекватную возрастную динамику детородных функций. Но об этом никто никогда не говорит. Все говорят, и все фильмы, и все, что происходит в обществе, уверяет нас, что, в том числе и беспорядочная половая жизнь, — это классно, здорово, давайте так жить.
— И вот тут встает следующий, вытекающий из этого вопрос, — а как правильно воспитать мальчиков и девочек, чтобы они были ориентированы на семейные ценности и продолжение рода? Особенно мальчиков, с которыми сегодня вообще беда, — их и рождается меньше, и с семейными ценностями у них совсем туго.
— Для того, чтобы правильно воспитать мужчину, он должен осознавать ценность не себя, такого очень важного и уникального, а ценность общества, в котором он находится. Мы с вами все кроманьонцы, которые когда-то стали очень успешным биологическим видом. А неандертальцы — нет. Неандертальцы все вымерли, а кроманьонцев сейчас 8 миллиардов на планете.
Есть такая научная теория о том, что эволюционная значимость и успешность кроманьонцев связана с двумя факторами. Первый — это забота о старших, как носителях жизненного опыта. Кроманьонцы, в отличие от неандертальцев, не изгоняли своих стариков, в которых как бы не было смысла. Кстати, тогда старики — это примерно возраст 25–30 лет. Наоборот, о них заботились. Старики же передавали молодым какие-то поколенческие мудрости — когда наводнения, пожары, извержения, как нужно себя вести, чтобы выжить.
А второй, очень важный фактор, который отличал нас от неандертальцев — это альтруизм, способность пожертвовать собой ради блага группы.
— И что изменилось, если мы все такие наследственно правильные?
— Сейчас у нас много насильственно насаждается так называемая «Я-психология». Большая часть психологов говорит вам — ты не виноват в своих проблемах, виноваты твои родители, окружающие, кто-то еще. А ты сам по себе хороший, в тебе очень много хорошего, но так вот сложились обстоятельства, и теперь у тебя комплексы или другие проблемы. Мы обвиняем кого угодно, только не себя. Это коренным образом отличается от той психологии, которая считается для нас базовой, «кроманьонно-генетической».
Все-таки ценность общества, ценность людей, которые окружают тебя, гораздо выше, чем твоя личная ценность. И как только мы воспитываем молодого человека в таких ценностях, как любовь к Родине, любовь к семье, уважение к близким и друзьям, мы сразу получаем человека, который готов и ориентирован на семью. Это признание того, что ты не центр вселенной, а её часть. И это, безусловно, коренным образом отличает всю нашу культуру от европейской и американской культур, это отличает нашу с вами психологию от их психологии.
— То есть, мы заповедник нетронутой кроманьонской культуры на планете, и это наш залог выживания? Но ведь и к нам все это хлынуло.
— Давайте посмотрим с вами, насколько сильно сейчас увеличилось количество людей с депрессиями, с неврозами, с психическими заболеваниями. Не работает эта школа «Я-психологии»! Не работает это осознание, что я — центр вселенной и я хороший. Когда человек живет, осознавая себя частью мира, экологичен с этим миром, не противопоставляет себя этому миру и не обвиняет всех вокруг в своих проблемах, а говорит, что я должен работать над собой, у меня внутри есть проблема, которую нужно исправить, а мои родители, даже если они что-то в своей жизни и делали неправильно, они делали это во благо мне, — другой тип личности формируется.
— А что же мальчики? Как вырастить из них правильных мужчин?
— Мальчик, любой, должен осознавать высочайшую степень ответственности, которая на нем лежит. Любое действие мужчины — это действие, приводящее к последствиям. Не имеет значение в чем — в семейной жизни, в личных отношениях, на работе. Мужчину отличает от всех остальных то, что он несет осознанную ответственность за любое свое действие. Если мы воспитаем людей, которые отвечают за свои поступки, мы воспитаем с вами прекрасных отцов.
О том, как мешает демографическому росту безыдейность молодого поколения и удастся ли нам сохранить культурную идентичность в условиях растущих миграционных потоков, как тестовая система в образовании влияет на нейронные связи в головном мозге, читайте в следующей части интервью.