17 января во всем мире отмечается День детских изобретений. Их появление очень часто связано с деятельностью детских кружков, поэтому мы взяли интервью у Андрея Андрюшкова, члена экспертного совета «Клевер Лаборатории» и научного руководителя Инфраструктурного центра кружкового движения Национальной технологической инициативы, которое охватывает более 300 тысяч школьников, студентов и наставников со всей страны и нацелено на подготовку новых поколений инженеров, ученых и управленцев в России.
Какие детские изобретения уже двигают вперед науку и общество в нашей стране? Как связаны барон Мюнхгаузен и светлое будущее? Почему школьники стали меньше читать? На эти и другие вопросы нам ответил Андрей Андрюшков.
— Как организовано кружковое движение Национальной технологической инициативы (НТИ)? В чем его преимущества для школьников и студентов?
— Кружковое движение — это прежде всего сообщество энтузиастов, педагогов, инженеров, увлеченных научно-техническим творчеством детей. В Москве находится Ассоциация участников технологических кружков — это инфраструктурный центр кружкового движения, он отвечает за общее развитие кружкового движения и реализацию больших проектов, которые влияют на общую ситуацию с научно-техническим творчеством в России.
Например, это проект Национальной технологической олимпиады — единственное в России по-настоящему инженерное соревнование по современным тематикам, которое дает существенные льготы для поступления в российские вузы. Сейчас эта олимпиада действует по 39 профилям. Но это не школьные предметы, а комплексные инженерные тематики. Среди 39 профилей у нас есть такие, как геномное редактирование, разработка компьютерных игр, нанотехнологии, композитные материалы, беспилотные авиационные системы и т. д.
Участие в этой олимпиаде — это хорошее начало для школьника. Если ты попробовал самостоятельно решать какие-то первые задачки, изучить весь тот материал, который бесплатно предоставляется участникам олимпиады, тебе легче сориентироваться в возможностях, которые ты можешь получить в рамках конкретных кружков. Дальше ты можешь собрать команду, найти единомышленников, получить реальный опыт участия в проектной деятельности. У победителей и у призеров олимпиады возникает социальный лифт при поступлении в вуз.
Во-вторых, у нас есть такой проект, как Карта кружков России, где есть возможность посмотреть ближайший кружок, понять, как он существует, в какой проблемной тематике он работает. Это наш собственный продукт, то есть мы сами отвечаем за содержание той информации, которая представлена про эти кружки.
— Каков идеальный возраст для ребенка, чтобы начать заниматься в кружке — например, в кружке робототехники или в кружке по фото?
— Знаете, просто есть очень разные кружки. Самые простые форматы — это просветительские кружки, где ты получаешь самый первичный, легкий опыт, погружение в те или иные современные технологии. Вокруг робототехники собран большой опыт, благодаря которому есть простые, легкие конструкторы, на которых можно выполнить технически простые задачи, освоив некоторую инженерную базу, связанную с программированием, моделированием, конструированием и т. д.
Вот такого типа радиотехнические кружки, которые реально увлекают детей, можно запускать уже в начальной школе. Просто в начальной школе ребенок вообще свободен от каких-либо социальных необходимостей, где в основном решение за ребенка принимают родители. Ведь важно на самом деле скорее просто найти тот кружок, где ребенку будет самостоятельно интересно попробовать себя в техническом творчестве; также ребенку хорошо попадать в такие кружки, где будет опыт создания чего-то несложного, но тем не менее имеющего связь с современным технологическим укладом, т. е. когда ребенок становится автором, творцом каких-нибудь простых решений. В радиотехнических кружках этого, конечно, много. Они имеют мало отношения к реальной робототехнике, но для творчества детей просто прекрасны.
— Как можно увлечь детей наукой? Есть стереотип, что изобретение — это что-то сложное и для взрослых.
— Давайте возьмем пример с робототехникой. Лучший способ подвигнуть ребенка, особенно старшего подростка, выбрать инженерное творчество — это дать ему возможность творить, т. е. создать условия, где он сможет попробовать сам что-то создать. Но при этом вот это «творить» для ребенка 8 лет или ребенка 16 лет будет очень разным.
Для восьмилетнего ребенка достаточно того, чтобы собранное из конструкций роботоподобное существо проехало пару метров или подняло свою «робототехническую» лапу. А вот для старшего подростка это уже не будет работать: для него важно, чтобы такое творчество имело социальную значимость. Т. е., грубо говоря, нужно, чтобы то, что я создаю, реально каким-то образом влияло на мир.
— Могли бы вы привести какие-то яркие изобретения школьников, которые были сделаны на ваших глазах и повлияли на мир?
— В рамках профиля «Большие данные и машинное обучение» мы даем ребятам задачи по созданию алгоритмов, которые обрабатывают информацию, нужную всем. Например, школьники сделали алгоритм, способный автоматически распознавать реальные медицинские снимки и который позволяет ставить диагноз «рак» в ранней стадии его формирования.
Зачем это нужно? Существуют медицинские снимки (огромные базы в электронном виде), и проанализировать их невероятно сложно. В России есть несколько десятков специалистов, которые на глаз как-то могут поставить диагноз, но алгоритмов основных нет, а вопрос алгоритмизации критически важен для массовой работы. Это пример такого типа задачи, погружаясь в которую подросток понимает, зачем нужны технологии и где находится зона реального дела.
У меня есть еще один интересный пример — это пример кружка в Ижевске, состоящего из 5–6 детей. Ребята как-то зимой вышли во двор и увидели, как несчастный дворник пытается ломом сковырнуть лед, отбить его, а он не отбивается. Они в течение полугода с помощью пылесоса и других подручных средств сделали продукт, который называется «Долболед». Название, согласитесь, хорошее, советское (смеется). «Долболед» — это такое автоматическое устройство, его надо держать в руке, тогда оно автоматически раскалывает лед. Страшная с виду конструкция, но зато знает свое дело. Школьники вооружили дворника этим «Долболедом», и он три месяца использовал его вместо лома и лопаты. Прекрасно же!
— Сейчас многие говорят, что технологический прогресс вроде как бьет ключом, но гуманитарные принципы науки при этом слабо развиваются. Вы согласны? Как с этим быть?
— Мы в нашем кружковом движении даже ввели специальное понятие: «практика будущего». У нас даже есть специальный проект «Альманах практик будущего»: там мы вместе с нашей молодежью проанализировали те сообщества в мире, которые задумываются о том, насколько в будущем будет сочетаться тот же самый образ жизни, который мы сейчас ведем, с какими-то новыми условиями жизни. Грубо говоря, появится телефон, который будет вмонтирован в нашу ладонь, и смартфон нам будет уже не нужен: мы сможем просто подносить ладонь к уху и говорить таким способом. Это нормально? На мой взгляд, это лишь усугубит нашу беспрерывную взаимосвязь друг с другом. С появлением смартфона люди почти потеряли границу между личным и рабочим пространствами и звонят друг другу даже ночью. Но часть детей считает иначе, мы дискутируем.
— Можно еще поныть? Как нам относиться к тому, что дети все больше времени погружены в цифровое пространство и реальный мир их не интересует?
— На самом деле проблема того, что школьники не читают, скорее всего, связана не с тем, что они не хотят читать, а с тем, что те люди, которые их заставляют читать, сами-то не очень-то любят это делать. Учитель в школе читает очень мало, вне учебников и своей программы вряд ли он сможет передать молодому человеку чувство радости от чтения. В общем, дело далеко не в детях, а в том поколении взрослых, которые занимаются детьми…
Мы в кружковом движении специально запустили такой проект с детьми из кружков инженеров: мы смотрим фильмы и читаем книжки, не только классические. Что касается кино, это, например, «Тот самый Мюнхгаузен», «Убить дракона» — сложные мировоззренческие картины (понятное дело, для старших подростков, студентов); требуется мыслительный подвиг, чтобы понять их и потом обсудить с компанией.
Основной наш принцип заключается в том, что мы не объясняем молодым ребятам и девчатам, в чем смысл фильма, скорее делимся своим собственным пониманием, они делают так же. Потом мы пытаемся разобраться вместе, в чем, собственно, мысль этого фильма, правильны ли его суждения. Это, на самом деле, про диалог, это разговор о том, что волнует и нас, и их.
Если на уроках литературы учитель уже не удивляется произведениям Достоевского, если они для него уже не являются источником его постоянного живого переосмысления себя, то он сможет рассказывать про писателя только формальные, избитые истины. А Достоевский, с точки зрения избитых истин, неинтересен никому (ни взрослым, ни детям).
— Наверное, у вас есть и позитивное видение будущего, которое вы хотите донести до детей?
— Хочется, чтобы уже в ближайшем будущем и дети и взрослые имели возможность развития той территории или той сферы, в которой они, собственно, находятся. Если мир будет выстроен таким образом, что кружковые сообщества, вроде нашего, станут нормой жизни, а не исключением, многое начнет меняться в лучшую сторону. В таких кружковых сообществах начнут появляться тесные межпоколенческие связи между взрослыми и детьми, субъекты реальных действий развития, а также будет минимизирована всякая подлость, связанная с коррупцией, со зловредной эксплуатацией земель и т. д. Тогда на самом деле начнутся оздоровление нации и нормализация жизни.
Для этого очень важно, чтобы дети, которые сейчас растут, видели вокруг себя не скучных и замученных взрослых, которым ничего не интересно и которых ничего больше в жизни не волнует, а творцов: реальных инженеров, конструкторов, архитекторов, певцов и поэтов, которые живут своими профессиями и идеями.