Для чего мы сегодня говорим о прошлом? Для того чтобы нащупать, в чем специфика нашей образовательной организации, чем воспитательное пространство нашей школы отличается от тысяч других. На что нам опираться и к чему стремиться? Профессор Екатерина Александрова в первом вебинаре цикла «Воспитание: теории и культурные практики» рассматривает процесс воспитания и образования от Древней Эллады до советских времен.
Педагогика Эллады
Мы всё время говорим о воспитательной системе. Но было время, когда ее не было, и человечество выжило. Причем прекрасно выжило: оно просто не знало, что всё, что оно делает, и называется воспитательной системой. Само воспитание равнялось жизни.
Рассмотрим идеи воспитания, которым мы обязаны великим умам Древней Эллады.
Человечность
Какое было «воспитание» в те времена? Это процесс, когда взрослый с точки зрения опыта человек и невзрослый — тоже с точки зрения опыта — находятся рядом и эмоционально проживают вместе какие-то вещи. Что там было? Ситуации озарения, инсайта, удивления. Отсюда рождалось желание у неопытного следовать за опытным, потому что его слова, улыбка, жесты, его обращение к какому-то интересу помогало младшему расти. А системы как таковой не было.
Или же это и была такая система? Бессистемная, хаосная вроде бы, но естественный беспорядок рождал определенный порядок. Порядок, который вытекал из увлечения, интереса и озарения.
Стремление к моральному совершенствованию через достижение внутренней свободы
Будь у меня сейчас моя школа, я бы эти слова вывесила девизом на фронтоне. Мы должны помочь человеку морально совершенствоваться! Это и есть душевное развитие, духовно-нравственное воспитание.
Удивление и интерес ребенка
Все наши уроки и внеклассные мероприятия должны строиться на интересе и удивлении.
Соединение свободного знания и свободного дела
Соединение свободного знания, то есть знания, которое не насильственно тебе в голову вбивается, и дела, не на которое тебя заставляют идти. «Завтра ты пойдешь собирать макулатуру. Хочешь или не хочешь, 5 килограмм принеси». Нет, свободное дело — то, что рождается у тебя в душе как потребность.
Сократический метод
Сократический метод — метод вопрошания — лежит сейчас в основе работы и тьюторов, и коучей, и умных педагогов, которые знают, что сократовская ирония заключается как раз в том, чтобы не говорить ребенку «ты не прав». А надо наводящими вопросами привести его к такому рассуждению, чтобы он сам понял, в чем ошибается. Мало того, не заострять на этом внимание. Когда ребенок понимает, что он делает не так, то он и сам всё исправляет.
И еще один интересный прием из Эллады — включенное педагогическое наблюдение. Педагог со своими ребятами идет, гуляет — и по ходу прогулки они говорят о том, за что может взгляд зацепиться. Педагог наблюдает за детьми, как они спорят, как дискутируют. Исходя именно из этого, он уже включается и обращает их внимание на тот или иной аспект. Сейчас этот прием является главным в современной программе воспитания. Другие педагогические методы ушли, а этот остался.
Народная педагогика
Таким образом у нас рождаются две педагогические роли. Учитель как назидающий преподаватель — и педагог, который находится в поддержке по отношению к ребенку.
Если мы перенесемся во времена Руси, то увидим примерно то же самое. Воспитание — это просто жить вместе с ребенком. Дети смотрят, как делают взрослые, опираются на базовые потребности ребенка и семьи. А взрослые говорят: «Миленький мой, тебе уже 3 года, ты можешь взять прутик и гусей гонять».
Что тут важно: опираться на то, что ребенок реально может. Плюс показать ему то, что он может сейчас извлечь из этого мира.
А когда началась теоретизация, появились «направления воспитательной работы», так сами эти воспитательные системы стали угасать. Потому что это способ бюрократизации нашей с вами деятельности.
Юркевич: тяжесть долга или удовольствие права?
Немногие знают труды по педагогике Памфила Даниловича Юркевича (1826–1874). Это русский религиозный философ, профессор Московского университета. Его книги «Чтения о воспитании» и «Курс общей педагогики с приложениями» — выдающиеся книги по педагогике на русском языке того времени.
Юркевич считает, что воспитывает жизнь, воспитывает деятельность, воспитывает личность наставника. Дайте ребенку как можно больше четких и ярких практических идей! И помогите ему — чтобы он знал, что у него есть опора.
Что значит, по Юркевичу, «искусство заставить»? Возможно, сейчас это можно назвать манипуляцией. Но на самом деле тут подразумеваются такие шаги: сначала проникнуть в свое внутреннее существо, то есть, по Сократу, — «пойми меня, пойми себя». А дальше — сообщать ребенку мнения о лучшем. Не жестко наставлять, а показать, что вот есть такие мнения, возможно, так будет лучше. В этом подходе чувствуется уважение к ребенку.
Блестящая задача педагога — чтобы тяжесть долга перешла в удовольствие права. Не «ты, ребенок, должен», а «посмотри, какое право у тебя есть, и как ты можешь его реализовать».
К сожалению, совсем немногие наши современники овладели искусством воспитания по этой методе.
Педагогический миф Ломоносова
Юркевич хорошо говорил о воспитании, но авторской системы у него не было. Чего не скажешь о М. В. Ломоносове. Он тоже хорошо говорил об обучении, он создал университет, он создал при университете две гимназии. Но, скажем честно, его авторская система довольно странная.
Да, у Ломоносова была блестящая мысль, которую сейчас только начинают вспоминать: домашнее задание надо задавать на некоторое время вперед. Ломоносов давал неделю, чтобы ребята могли сами распределить свое время — так формируются ответственность, самостоятельность.
Да, у Ломоносова была шикарная идея о награждении, вручаемом на общем собрании. Публичное поощрение, превозношение. Впервые о соревновании поощрения и наказании заговорили именно иезуиты, взяв это, в свою очередь, у древних греков. Вот такой путь: Древняя Греция, иезуиты, Ломоносов, а дальше — советская педагогика.
Но что Ломоносов предлагал делать с точки зрения воспитания? Ребенок, который провинился или учился в течение недели хуже всех, должен был бить поклоны перед успешными учениками. В пятницу, когда дети расходились по домам, лучших учеников ставили у дверей, а вся остальная вереница шла и кланялась им в ноги. По-моему, без комментариев. Также Ломоносов советовал сажать провинившихся детей в тюрьму, на голый пол, кормить хлебом с водой…
Возможно, так развенчиваются мифы. Но не верить уважаемым авторам у меня нет никакого основания. Сам же Ломоносов комментирует результат: «что по сие число в семь лет ни один школьник в достойные студенты не доучился» (Ломоносов М. В. Антология гуманной педагогики. М.: Изд. дом Шалвы Амонашвили, 1996).
Бецкой: фоновое воспитание и дизайн школы
Иван Иванович Бецкой — это тот человек, о котором надо сейчас писать диссертации, поднимая его опыт. Именно он начал говорить о фоновом воспитании, о дизайне школы, который сейчас наконец-то дошел до того, что уже есть крупные архитекторские группы, разрабатывающие специальный обучающе-воспитывающий дизайн школы.
Бецкой создал свой кадетский корпус. И когда я рассказываю студентам, что там было, они говорят: «нам бы сейчас это». Представьте, в корпус приходят студенты, которые подготовлены по разным дисциплинам с разной степенью успешности. Например, они прекрасно знают французский, но не понимают черчение. Одинаковые по возрасту, но разные по степени подготовки. И дальше им разрешают тот предмет, который они знают хорошо, сдать в любую сессию и больше его не посещать. А отдать это время на изучение более нужных им предметов.
Это сейчас называют индивидуальной траекторией обучения, а заложена она была И. И. Бецким. В конце XX века ее повторил А. Н. Тубельский. А сейчас уже все начинают говорить, что это нормально.
Самая главная идея у Бецкого — принуждение надо заменить убеждением. Как к этому прийти? Отсутствуют текущие оценки, только итоговые во время экзаменов. Очень сильно развиты поощрения. Золотые медали, путешествия за границу за казенный счет для продолжения образования и расширения кругозора. Кстати, все уважающие себя университеты именно так заканчивали курс обучения. Человек считался необразованным, если он не увидел людей разных культур, не осуществил такую вот культурную практику.
Физические наказания, унижение отрицались. Подавление порядком, дисциплинарностью — отрицалось. Основным средством было создание моральной среды учреждения.
Сейчас эта идея набирает обороты. Все наши великолепные школы отличаются тем, что у них есть особая моральная среда. Ты заходишь в такую школу и не можешь себя вести иначе. Так же, как мы заходим в храм и не можем там вести себя иначе. Сама среда диктует определенные правила поведения.
В корпусе Бецкого была вращающаяся доска. Кадеты приходили утром и должны были на специальной доске записать, как мы сейчас называем, цитату дня. Такой прообраз школьного чата. В конце дня классный дядька переписывал в специально для этого заведенную тетрадку каждого кадета все цитаты, которые появились за день. Потом он должен был стереть, перевернуть доску, приготовить для завтрашнего дня.
Зачем? Затем, что эти тетради дарились потом выпускникам на память об этих днях. И это, по сути, был дневник событий. Ведь обычно аффирмация дается на то событие, которое переживает сейчас воспитанник. Если мы обратимся к их, как мы сейчас говорим, цифровому следу, то по этим цитатам можем отследить их волнение, их чаяния. И если мы такую практику повторяем сегодня, мы можем даже вытащить из этого тему для классного часа, для разговора с детьми. Не придуманную тему, которую спустили сверху в планах воспитательной работы, а то, что действительно волнует учеников.
Мы пробовали в одной школе вести такую доску-тетрадь в электронном виде. Потом — вместо того, чтобы на выпускном дарить совершенно ненужные альбомы, которые пылятся на полках, — подарили такие тетради воспоминаний. И это была великолепная практика.
Еще одна идея, которая перебралась потом в «Орленок» и сейчас проникает во многие школы. Бецкой сказал: что это у нас серые стены, давайте мы на них что-нибудь изобразим. И вот так впервые были раскрашены школьные стены. На них изобразили батальные сцены со стрелочками и прочим. И потом, в воспоминаниях, директор пишет: «Уволить, что ли, учителя истории? Стены за неделю научили кадетов всему тому, чему он за год не смог». Знания, которые даются фоном, усваиваются моментально. «Дома и стены помогают!» И это очень современная идея.
Феномен Царскосельского лицея: роскошь полузнания
Девизом Царскосельского лицея стала, по сути, роскошь полузнания. Не энциклопедическое знание подготовки к ЕГЭ, а развитие каждого ребенка исходя из его способностей.
Как говорил Александр Нил, знаменитый английский педагог и директор своей авторской школы, лучше быть счастливым дворником, чем несчастным профессором.
Но, как ни странно, в лицее никто дворником не стал, несмотря на то, что им не вбивали в головы знание. Молодые учили молодых, не в обиду нам, возрастным, будет сказано. Самому пожилому преподавателю Царскосельского лицея было 28 лет.
Опять же, здесь нет отметок. Есть характеристика успехов, вот такая идея. Вторая идея — публичного экзамена как праздника, которая потом продолжается в «республике ШКИД», продолжается у Макаренко и погибает на просторах нашей родины после войны.
Дальше — наказаний не было, было недовольство: строгий взгляд, отказ от дружеского разговора, сухой голос. Это потом тоже в арсенал Макаренко пойдет.
Разумная свобода: не затемнять ум детей пространными изъяснениями, а возбуждать собственное действие ума. Не надо «давать урок». Надо насадить и воспитать его в уме слушателей. Такая побудительная педагогика.
Вы все, наверное, помните рассказ, когда Пушкину на уроках математики разрешали писать стихи. Такие дети есть и сейчас. Я химик, на моем уроке один мальчик сгребал свои учебники и садился под парту. На третьем уроке мне стало интересно, что он под этой партой делает. Я постучалась, спросила разрешения залезть к нему и залезла. Он читал Шопенгауэра. Это 8-й класс! Я попросила его сделать доклад — «Великие философы о химии». Он спросил: а так можно? Нужно. И сейчас этот мальчик — профессор философии в Канаде. И не нужна ему эта химия.
Ушинский: педагогика поддержки
Споспешествовать развитию, содействовать, помогать, сопутствовать — вот педагогика Константина Дмитриевича Ушинского. Мы должны показать ребенку то, что в нем есть драгоценного, чтобы он увидел то зерно мирового духовного развития, которое в нем заложено.
Каждый человек хочет быть лучше. И каждый человек хочет сделать что-то, чтобы продукт этой деятельности увидеть. Вот на этих двух моментах мы можем работать. И мотивируя детей к дальнейшему совершенству, и мотивируя их деятельность. Чтобы они могли созданное ими увидеть, потрогать.
Воспитание возможно при условии нравственного влияния на ребенка, положительного примера и активной любви педагога к нему. Активная любовь — что это? Пассивно любить — это и животные любят так своих детенышей. А активная любовь требует каких-то размышлений, усилий, таких моментов, когда я специально создаю ситуации, именно потому, что я люблю этого ребенка и помогаю, чтобы он начал совершенствоваться и действовать.
Что означало для Ушинского стать педагогом? Прежде всего знать ребенка во всех отношениях, понимать его физические и психологические особенности. И важность понимания «непреднамеренного воспитания»: влияние среды, ближайшего окружения и особенностей жизнедеятельности («духа времени»).
Карл Май: «Сначала люби, потом учи»
К. И. Май (1820–1895) создал в Петербурге уникальную гимназию, за 62 года существования которой из нее выпустились Бенуа, Рерих, Серов, Римский-Корсаков, Лихачев. И это как раз про активную любовь.
В этот период появляются конкретные практические советы, которые после Карла Мая останутся во всех уважающих себя авторских школах. Это организация общешкольных праздников: 300-летие того-то, день рождения того-то. Причем организация самодеятельная: сами ученики организуют себе праздник. Здесь кроется наша великая педагогическая ошибка: мы всегда готовим с ними праздники.
Конечно, мы должны им помогать. Но когда мы сами готовим мероприятие, а потом приглашаем на них учеников, — им скучно. А когда они готовят сами, они предвкушают это действо. Им становится гораздо интереснее участвовать в своем собственном празднике.
Следующая идея — разработка собственных законов жизни гимназии. Эта идея потом даже в конвенции ООН о правах ребенка будет повторяться. Мир, пригодный для жизни детей, должен строиться с их участием. Сам разработал закон, сам его и соблюдаешь.
С Карла Мая школы начинают иметь собственный герб. Отсутствие текущих оценок, выставляют лишь за четверть. Личностные характеристики — успехи. Театрализация, постановка спектаклей. Май начал заниматься кружковой работой и экскурсиями, походами. Культивирование чтения книг. Неформальное общение детей и взрослых с элементами романтики. Причем общение, обращенное к эмоциям.
Рачинский: школа без парт
Сергея Александровича Рачинского (1833–1902) многие знают по картине Н. П. Богданова-Бельского «Устный счет. Народная школа С. А. Рачинского». Ее можно разбирать и анализировать как угодно долго, например, с точки зрения того, что здесь парт-то нет. Это свободное общение, каждый ребенок находит себе место там, где ему удобно. Садится там, где ему хочется, мыслит в той позе, в которой комфортно ему. А может быть, ему вообще хочется присесть где-нибудь в уголочке и подумать одному. Это тоже воспитательная система.
Принципы школы — дружеские отношения с учениками, художественное воспитание, развитие воли, предоставление свободы — сейчас кажутся обычными. Но во времена Рачинского это было новаторством.
Лев Толстой: идея продуктивного образования
Школа Льва Николаевича Толстого (1828–1910) — это школа, откуда пошла идея продуктивного образования. «Только свобода выбора со стороны учащегося того, чему учить и как учить, может быть основой всякого обучения», — для него самым главным было, как и в Греции, свободное общение. Что вижу, о том и пою, что интересно сейчас ребенку, то мы и будем изучать.
А как же тогда система знания, последовательность? Ну, хорошо, мы раньше линейно изучали материалы, воспитывались по направлениям — и к чему это привело? Теперь наконец-то наступает эпоха аккордного восприятия материала. Ведь наши дети заходят в интернет-пространство и не следуют какой-то последовательности, линейно изучая один сайт. Они следуют по гиперссылкам. И это помогает им мозаично воспринять большое количество информации и в итоге суммировать ее в собственное мировоззрение. Наша задача тут — направлять и систематизировать.
Фразы Льва Николаевича Толстого сегодня звучат очень современно. Основанием школы должен быть опыт, а школа должна быть лабораторией. Мы должны наблюдать и изучать. Воспитывать других мы можем только через себя. Наилучшая организация — дайте детям свободно учиться и общаться между собой, как хочется. Ребенок имеет право не ходить в школу, а в школе не слушать учителя. Та школа, в которой меньше принуждения, всегда лучше той, в которой больше принуждения.
Эти принципы используют и сегодня некоторые современные авторские школы, и школы успешные. О них разговор пойдет в следующих публикациях.