Почему Церковь не оставила без внимания цифровой мир? Как поставить киберспорт на службу духовно-нравственному воспитанию детей? Как оградить их от угроз цифровой реальности?
Демонизирующий киберспорт дух стереотипов изгоняет председатель комиссии по физической культуре и спорту Армавирской епархии, преподаватель кафедры философии, права и социально-гуманитарных наук Армавирского государственного педагогического университета иерей Игорь Бирюков.
— Цифровая реальность может нести разные угрозы, в том числе для детей. Но она данность, и в ней надо учиться существовать. Это понимают и на самом высоком государственном, и на Церковном уровне. Было бы странным ее запрещать. Но как сделать эту цифровую реальность безопасной и полезной для детей?
— Первое — это воспитательный момент. Умение наделять цифровую реальность смыслом и содержанием. Это именно то, что мы сейчас и пытаемся делать, то есть расставлять правильные приоритеты, иерархичность восприятия этого мира, в том числе, и в «цифре».
И, конечно же, цензура. Без нее мы никуда не уйдем. Что касается игр, то китайские коллеги, например, пошли по пути их лицензирования. Возьмем их опыт, например, игры «Контр страйк». Там нет крови, каких-то национальных, религиозных символов, изображения каких-то отталкивающих моментов. У них есть ведомство, которое занимается лицензированием, цензом видеоигр, оно рекомендует разработчикам выполнить их условия — в противном случае те просто на рынок не зайдут.
Можно и у нас инициировать создание некоего сообщества, которое определяло бы возрастной ценз (поскольку многие разработчики пытаются специально его завысить), ну и, конечно же, осуществляло цензуру на определенные вещи, содержащие в себе пропаганду нетрадиционных ценностей, ценностей западного мира, жестокости, сексуальной распущенности и т.п.
Ну и, конечно же, информационная гигиена. Умение педагогов, родителей объяснить правила поведения в Сети. Умение самих родителей поставить определенные фильтры, блоки, контролировать гаджеты детей через свои устройства и не допускать их к вредоносному контенту — так называемый родительский контроль (о нем мы подробнее рассказывали в статье «Как защитить детей от вредного контента в интернете»).
В Дании, например, есть киберполиция. Ее сотрудники входят в игровое комьюнити, играют с подростками, наблюдая, как они себя там ведут, какие происходят движения в этом мире, пытаются вовремя на это реагировать. Можно нечто подобное создать и у нас. Это же область достаточно новая — никто не знает, как с ней работать. И это во всем мире. Поэтому методом проб и ошибок можно начать выстраивать систему контроля, воспитания правильного поведения в Сети.
— Давайте вернемся к воспитанию. Как можно использовать игровой мир в духовно-нравственном воспитании?
— Игры могут быть сами по себе достаточно нейтральны. Все как в жизни — мы же учим детей, наделяя мир инфернальный, бесовский, отрицательным смыслом, говорим детям — вот это бесы, это ад, мы туда не пойдем, а вот это мир светлый, мир ангельский — нам туда…
Кстати, когда я только начал входить в мир православия, углубляться, воцерковляться, игра «Герои меча и магии», третья часть, была для меня как бы богословским учебником — мне очень нравилось играть за священников. Можно сказать, что это даже послужило неким толчком к выбору, шагом к осознанию своей веры и обретению ее — как итог.
Поэтому, при правильных акцентах мы всегда можем из игр взять положительный эффект. Взять тот же самый «StarCraft 2». Это очень теологичная игра. Там много всяких фантастических образов перемешано, а смысл в том, что там есть три расы — «терраны» (от terra) земляне, люди — их мир, читается как христианский, со своими падениями, взлетами, постоянным выбором между добром и злом. Потом «зерги» — они как «чужие», антигуманоиды, в них сразу какой-то халифат усматривается — они жесткие, быстро плодятся, сплоченные, берут массой… И еще «протоссы» — явные буддисты, древняя цивилизация с развитыми технологиями.
Если зерги — это воплощение некоего роя, то протоссы — это мудрость, гармония, баланс. В этой игре есть и секты, и святилища, и параллели с историческими племенами и событиями. То есть множество параллелей духовно-нравственных с реальным миром.
А если взять иконографию игр? Очень много персонажей — личностных архетипов, особенно в жанре «файтинга» (битв). Можно увидеть и бесовских персонажей, с явной бесовской иконографией — не только с рогами латинского мира, но и чисто православного — со вздыбленными волосами, с удлиненными прическами, наподобие изображения хохлатых демонов в святоотеческой традиции. И это можно проследить практически в каждой игре. Есть определенный тип монахов — добрых воинов. Есть определенный тип киборгов. Опять же — это наделение смыслом. Как мы будем относиться к будущему, к киборгизации?
— А с точки зрения Церкви, киборги — это добро или зло?
— Хороший вопрос. Давайте разбираться. На эту тему есть интересная параллель. В Казани недавно завершились «Игры будущего» — первый международный мультиспортивный турнир в формате фиджитал. Это своеобразный симбиоз цифрового мира и реального. Грандиозное событие — на них были представлены 120 стран. И там есть вот такой вид спорта — «кибератлетика». Это выполнение определенных упражнений людьми с бионическими протезами. Например, человек с бионизированной рукой играет в дартс, кидает дротики. Оцениваются и технология, и владение протезом. Или бег на механической ноге — пройти полосу препятствий.
Вот что это — экзоскелет? Добро это или зло? Люди говорят — «мы против киборгизации!». Но извините, что, человек не должен более-менее полноценно чувствовать себя в обществе с такими вот механическими штуками вместо биологического продолжения? Ответа до сих пор нет. Давайте попробуем богословски его осмыслить. Что это — абсолютное зло и не надо делать его ни в коем случае? А может, наоборот — социализация человека и полноценное вхождение его в общественную жизнь без чувства ущербности.
— Что касается киберспорта, то его противники часто оперируют доводом про «залипание» детей в компьютере сутками, про практически кибернаркотическую зависимость от игр. Как с этим быть?
— У нас не различают гейминг и киберспорт. Гейминг — это как раз навязчивая увлеченность, фанатичность в отношении компьютерных игр. Говорят, что у нас по статистике столько-то тысяч киберспортсменов в стране. А у нас, на самом деле, нет столько, потому что люди, относящие себя к киберспорту, на самом деле занимаются вот этим «залипаловом» — как в клубах, так и дома.
Киберспортсмен на самом деле обладает некой системой тренировок. У него есть тренировочный график, чтобы его нервная система не перегружалась, чтобы она могла реагировать, вовремя включались когнитивные способности. Есть определенный курс гимнастики — нейроатлетики, которая разгоняет кровь, способствует снижению усталости, тренирует концентрацию и внимание. И киберспортсмен знает, что дело не в количестве, а в качестве тренировочного процесса.
Разница между геймером и киберспортсменом примерно такая, как между любителем гонять мяч во дворе с утра до ночи и профессиональным футболистом со сбалансированным спортивным режимом
А для того, чтобы из детей росли не геймеры, а киберспортсмены необходима подготовка специализированных кадров, тренеров, для работы с этими детьми. У нас на настоящий момент в России такой подготовки практически не существует. И тренеров, соответственно нет. Есть единицы, энтузиасты, которые занимаются этим делом. Есть, конечно, профессиональные команды, с которыми работают психологи, те, кто выстраивает график тренировочного процесса, но их буквально по пальцам пересчитать.
— А что-то делается для этого на государственном уровне? Ведь гейминг — это зачастую уход ребенка от реальности, в которой ему плохо. Причем уход неконтролируемый. Практика показывает, что родительский контроль с этой проблемой не справляется.
— Проблема родительского контроля часто проистекает из неспособности родителей организовать, направить досуг ребенка в нужном направлении. Елена Николаевна Скаржинская, заведующая кафедрой киберспорта в университете «Синергия» познакомила нас с уникальной московской государственной «КиберШколой»*. Ребенок, попадая вот в эту специализированную среду, начинает меняться. Родители, которые говорили, что он целыми днями просиживал за компьютером, был в понимании одноклассников «лузер», подвергался буллингу, в этой школе расцветал. Он окунался в свою среду, начинал понимать, что он становится своим среди своих. Известны случаи, когда родители, живя на другом конце Москвы, сдавали свою квартиру, чтобы снимать квартиру поближе к этому учебному заведению. Это специализированная школа, где как раз занимаются киберспортом, киберсоциализацией. Они ломают стереотип о том, что через спорт нельзя социализировать, вводя именно воспитательную систему. Возможно, такой эксперимент станет одной из отправных точек для дальнейшего изучения этого вопроса.
О том, чему учатся дети в воскресной кибершколе «Живая традиция» при храме святителя Митрофана Воронежского станицы Прочноокопской, где иерей Игорь Бирюков служит настоятелем и как им это пригодится в жизни, а также о пользе фиджитал-спорта читайте во второй части интервью через неделю.
*ГБОУ города Москвы «КиберШкола» существует с сентября 2019 года (ранее — школа № 868). Здесь дети изучают классические предметы, которые сочетаются с уникальными образовательными программами: фиджитал, нейробатика, Just Dance, прикладная лингвистика, комментаторство, нейросети и компьютерное зрение, ASTRA LINUX и LibreOffice, 3D-моделирование, программирование в Roblox и Scratch, графический дизайн, проектная графика, комиксы.
Важной особенностью образовательного процесса в ГБОУ «КиберШкола» является междисциплинарная связь киберспорта и основных учебных дисциплин.