С какими сложностями вынуждены сталкиваться дети мигрантов и беженцев в России, как они влияют на все сферы их жизни, и как помочь им адаптироваться к жизни в нашей культурной и социальной среде, чтобы они не оказались «за бортом» благополучного социума? Опираясь на опыт работы с такими детьми в Москве, об этом нам рассказала психолог Университетского многопрофильного центра МГППУ* Наталья Львова.
То, что среднестатистический ребенок — «абориген» воспринимает как норму, может стать недостижимой вершиной возможностей для детей мигрантов и беженцев. Тем не менее, это все те же дети, которые также как и все другие (и даже больше) нуждаются в заботе взрослых.
Языковой барьер, правовые ограничения, связанные со статусом семьи, буллинг в школе, дискриминация, трудности с поведением, безнадзорность, недостаточная развивающая среда дома — все это влияет не только на адаптацию детей в узком смысле, но и на становление их личности в целом.
Такие дети постоянно находится под прессом «чужой» окружающей действительности, что не может не влиять на их психосоциальное благополучие в настоящем и становление в будущем, включая социализацию, образование, работу, шанс на достойную жизнь.
Работа с семьей
Надо понимать, что каждый ребенок социально уязвим и полностью зависит от своей семьи, поэтому:
— Любой разговор о ребенке начинается с разговора с его родителями / законными представителями.
Тут и может возникнуть первый тупик. Семья может не говорить на русском языке вообще, не иметь правового статуса, доступа к жилью, медицине, образованию, и даже не понимать необходимости определенных мер, способствующих поддержке и развитию ребенка. В теории:
- налаживание контакта с родителем позволяет прояснить особенности развития ребенка, социальной ситуации семьи, показать необходимость той или иной поддержки, которая будет способствовать успешной адаптации и социализации их детей.
На практике же можно столкнуться с тем, что наладить контакт с семьей будет не так-то просто. С одной стороны, это языковой барьер, с другой — этнокультурные особенности, специфика воспитания в семье, создающие трудности понимания и принятия тех или иных мер поддержки.
Неясность правового статуса семьи накладывает определенные ограничения, с которыми ребенок вынужден сталкиваться не по своей воле. Это касается медицинской и социальной помощи, устройства в детские сады и школы, возможности получения дополнительного образования, среднего специального образования. О высшем образовании, как правило, говорить не приходится.
Большинство семей мигрантов и беженцев — многодетные, многие семьи — неполные. Старшие дети часто берут на себя заботу о младших, рано идут работать. Не имея образования, они вынуждены заниматься низкооплачиваемым трудом. Такие дети всегда находятся в зоне риска, потому что в зоне риска — вся семья. Когда вопрос выживания стоит на первом месте — уже не до учебы.
Языковой барьер
Успех освоения русского языка во многом зависит от понимания важности его изучения родителями.
При поступлении в школу отсутствие знания русского языка на разговорном уровне практически перечеркивает возможность успешного освоения школьной программы.
Плохое знание или незнание языка влечет за собой проблемы развитие фонематического слуха, определенной артикуляции и произношения звуков. Недостаточность внимания к этому в дошкольном возрасте оборачивается трудностями с освоением чтения и письма в школьном возрасте.
Работая с детьми беженцев и мигрантов, можно увидеть, что еще в дошкольном возрасте дети редко находятся в той социальной ситуации развития, которая позволила бы им идти в ногу со своими возможностями:
- такие дети мало играют;
- у них низкий уровень развития воображения;
- трудности с концентрацией внимания и произвольностью;
- слабый уровень развития крупной и мелкой моторики;
- слабо сформирован понятийный аппарат, они с трудом ориентируются в окружающем мире и рассказывают о нем.
Чтобы «не мешать дома взрослым», детям часто дают гаджеты (или фоном работает телевизор), что усугубляет и без того бедную среду ребенка. Позже, при поступлении в школу, у таких детей часто диагностируют задержку психического и психоречевого развития (ЗПР и ЗПРР), синдром дефицита внимания и гиперактивности (СДВГ), иногда расстройство аутического спектра (РАС). Хотя дело бывает не столько в том, что у ребенка находятся объективные нозологические (патологические с точки зрения медицины) факторы возникновения диагноза, но также и из-за отсутствия развивающей среды, в которой они могли бы успешно развиваться в ногу со своим возрастом.
Поэтому так важно предоставить возможность таким детям посещать дошкольные образовательные организации, чтобы ребенок мог осваивать среду, в т.ч. языковую, без ущерба для своих возможностей.
Хорошо, если семье в принципе удается создать условия для диагностики ребенка — тогда появляется шанс что-то сделать, вовремя начать коррекцию. Но из-за ограничения доступа к медицине и психологическим центрам диагностика откладывается, как и откладывается возможность своевременной коррекции. Время уходит, дети вырастают. Чем дальше — тем сложнее помочь ребенку социализироваться.
Что происходит в школе?
Допустим, ребенка все-таки зачисляют в школу. Но, как правило, в течение первых месяцев становится понятно, что освоить программу ребенок самостоятельно не может. А дома ему, как правило, некому помочь. Семья живет в стесненных условиях, родители заняты работой, параллельно дома обычно есть другие дети. Но сам ребенок не виноват — он оказался заложником ситуации.
Кто и как помогает таким семьям и детям?
На помощь приходят волонтерские движения, помогающие детям с домашними заданиями и освоением школьной программы. Постепенно ребенок вливается в школьную жизнь и социализируется.
Можно по пальцам одной руки пересчитать организации, которые помогают детям беженцев и мигрантов с правовым статусом, социальной и медицинской помощью, обучением РКИ (русский язык как иностранный), помощью с освоением школьной программы. Как правило, это волонтерские движения и некоммерческие организации, например:
- АНО «Такие же дети», где есть классы по изучению РКИ и математики.
- Правовую, гуманитарную и психологическую помощь мигрантам и беженцам оказывает Российский Красный Крест.
- В нашем центре (УМПЦ МГППУ*) мы также оказываем психологическую поддержку и проводим коррекционно-развивающие занятия для детей мигрантов и беженцев.
Мотивация самих детей
Дети, которых долго не берут в школы, рано или поздно теряют всякую мотивацию к обучению и выстраиванию стратегии на свое «светлое будущее».
Риски окружающей среды влияют на самооценку, понимание себя и своих возможностей, целеполагание и стратегическое мышление. У таких детей, в итоге, наступает разочарование обществом, благодаря законам которого они вынужденно оказались в такой ситуации.
Это самая уязвимая категория детей, у которых буквально нет никаких прав. Их главная цель — выживание. Ближе к подростковому возрасту разочарование накапливается, но жизненные вызовы никуда не деваются. Такие дети больше всего подвержены риску насилия, трудовой эксплуатации, других видов сомнительной работы и вливания в криминальную среду.
Единой технологии адаптации таких детей в нашей стране пока не существует, но указанные выше организации уже имеют определенный опыт в этой области, как практической помощи, так и консультационной. И всегда готовы помочь. Как и мы. Обращайтесь!
*Университетский многопрофильный психологический центр Московского Государственного Психолого-педагогического университета оказывает консультационную психологическую и психолого-педагогическую помощь детям и взрослым как очно, так и заочно. Также здесь проводят диагностические и коррекционные занятия психологов, педагогов-психологов, педагогов-дефектологов, нейропсихологов с детьми и взрослыми как очно, так и дистанционно.